Вчера утром отправился за хлебом и молоком и на пороге в магазин повстречал старого приятеля. Половина лица его была скрыта самодельной маской из яркой ткани в цветочек. На носу сидели запотевшие очки. Жестами попросил он меня воздержаться от рукопожатия и не приближаться более чем на положенные полтора метра.
— Слава богу, что мы не в России живем, — поделился он своей радостью и ловким движением пальца, обмотанного салфеткой, протер очки. — Друзья рассказывают, что там всех посадили под замок и только по пропускам выпускают. Полицейское государство, что с них взять…
— Бог с ней, с Россией, — перевел я разговор в другое русло. — Сам-то как карантинишь?
— Отлично все! Спасаемся, как можем. С детьми дома правда не поработаешь толком, приходится крутиться. Зато на лицо свободное общество: государство помогает, чувствуешь себя привольно. Жена вот лицевые повязки всякие придумывает и шьет. Так что, если работу потеряю, бизнес будем делать.
— Бизнес? — удивился я его находчивости. — А маску зачем надел? Болеешь или в рекламных целях?
— Как зачем? — удивился тот в свою очередь. — Правительственное постановление вышло для защиты населения от инфекции. Ты что газеты не читаешь, новости не смотришь?
— Нет, не читаю, не смотрю, — признался я и произнес в задумчивости: — А разве намордник собаку от чего-то защищает?
— Причем тут собака? Не проснулся еще поди, — не понял мой приятель и очки его весело затуманились.
— Да так, притча вспомнилась: «Про собак и людей», — не стал вдаваться я в подробности.
— А-а, ты в философском смысле. Ну ладно, тороплюсь, целоваться не будем, —- махнул мне приятель на прощание рукой и, кажется, улыбнулся и подмигнул. —- Не те времена нынче, не те, —- бросил он напоследок, развернулся и побежал к входу в магазин, там едва не столкнулся с выходившим из дверей покупателем. Чертыхнувшись, он остановился и снова принялся протирать очки. Я молча смотрел ему вслед и вспоминал детские стихи Хармса.
В магазин меня так и не пустили. «Маскенпфлихьт. Без маски нельзя!» — кричала продавщица сквозь намокшую тряпку, а мне послышалось: «Котам нельзя! С котами нельзя! Брысь!»
— Воланда на вас нет, — буркнул я в сердцах и пошел прочь.
Где бы раздобыть мне теперь подходящий намордник, чтобы присоединиться к этому свободолюбивому обществу?